Социальное государство в современной РФ

Советская государственно правовая доктрина понятие «социальное государство» не использовала. Более того, его называли социал демократическим и реформистским, даже фашистским и реакционным. С одной стороны, это кажется неожиданным, ведь именно социальные достижения СССР вынуждали западные страны к доктринальному и практическому воплощению идей социального государства.

О доктрине «социального государства» вспомнили еще и потому, что хотели «смягчить шок» после распада СССР, напомнить о чем то, пусть внешне напоминающем идеологию советского социализма.

Участвовавший в разработке Конституции 1993 г. М. В. Баглай (бывший Председатель Конституционного Суда РФ) писал: «Цели социального государства достигаются отнюдь не только методами политики — в этом случае в связи со сменой правительств многие аспекты этой политики исчезали бы или серьезно менялись. Такое действительно имеет место, но главное состоит не в социальной политике, а в создании необратимой законодательной деятельности государства, в результате чего социальное государство остается таким при всех правительствах».

Статья 7 Конституции РФ гласит: «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты».

Надо сказать, такая концепция социального государства не выходит за рамки чисто социально экономических вопросов, не касается социального представительства, самоуправления и тем более корпоративизма. Разработчики данной концепции, с самого начала подчеркивая разрыв с советским социализмом, никак не намекали на социальное государство как «третий путь».

Российская концепция социального государства довольно противоречива. С одной стороны, она является строго идеологической, с другой стороны, жестко связана с рыночной моделью развития.

«В отличие от тоталитарного государства социальное государство стремится к сглаживанию неравенства на основе роста благосостояния. Оптимальная стратегия подъема благосостояния обеспечивается социальным рыночным хозяйством в сочетании с производством и распределением благ самим социальным государством в некоторых сферах: в сфере транспортных услуг и т. д.

Государство, кроме того, в различных формах несет ответственность за их эффективность». При этом решение социальных задач доктрина относит на неопределенный срок: «Бесспорно, сложности переживаемого Россией периода негативно влияют и на возможности государства проводить надлежащую социальную политику.

Лишь в условиях полного оздоровления экономики России можно рассчитывать на социальную помощь от государства в том размере, который действительно позволяет обеспечить достойную жизнь и свободное развитие человека, как это предписывается Конституцией».

Является ли сегодняшняя Российская Федерация социальным государством? К сожалению, на данный момент такой вывод сделать трудно.

Но ситуация весьма далека от идеальной. Надо, однако, понимать и то, что возможности нашего государства невелики, и даже те скромные средства, которые выделяются на социальную сферу, проделывают в бюджете большую дыру. Главным образом потому, что наш бюджет не сбалансирован и практически полностью зависит от экспорта энергетических ресурсов, а «инновационные доходы» отсутствуют. При такой экономике хорошо еще, что сохраняется хотя бы такая социальная поддержка».

Ему вторит депутат Государственной Думы РФ О. Г. Дмитриева:

«Традиционно у нас очень небольшая часть бюджета расходовалась на социальные нужды. Теперь же они станут еще меньше. В проекте бюджета на 2011 год уменьшаются статьи расходов на образование и здравоохранение. Помимо того, что предлагается урезать выплаты по больничным листам, увеличивается та часть этих выплат, которые будут переложены на работодателя. В частности, планируется, что первые три дня, вместо двух, как было раньше, больничного должен оплатить именно он.

А это неминуемо будет приводить к конфликтам между работниками и работодателями, к росту социальной напряженности. С 26 до 34 процентов увеличиваются тарифы страховых взносов, что также ухудшает ситуацию. Поэтому, на мой взгляд, говорить о том, что у нас социальное государство, как заявлено в Конституции РФ, нельзя».

Возможно ли в принципе соединение социального государства и рыночной экономики, как это подразумевалось разработчиками российской Конституции? Опыт Европы однозначно свидетельствует: возможно. Концепция «социальной рыночной экономики», разработанная известным германским государственным деятелем Л. Эрхардом (1897—1977), не говоря уже о скандинавском опыте, остается в известном смысле образцом.

Однако попытки следовать этим и другим подобным образцам (правда, более на словах, чем на деле) в условиях России 1990 х и начала 2000 х гг. не дали положительных результатов. Причиной явились и субъективные, и объективные факторы — огромная территория, многонациональный состав, тяжелые природные условия. Потребности обороны и внешней политики вызывают необходимость одностороннего энергетического развития, толкают к «экономике трубы».

Сказываются и уничтожение традиционных сословий (прежде всего, конечно, крестьянства), которые могли бы послужить основой для социально экономического строительства, и демографический кризис последних лет.

Не лучше обстоит дело с социальным представительством. Произошел радикальный отказ от позднесоветского опыта, который в принципе мог бы открыть путь к переходу от неуклюжего догматического социализма к социальному государству. В соответствии с Законом СССР от 1 декабря 1988 г. № 9853 Х «О выборах народных депутатов СССР» одна треть депутатов всех уровней должна была избираться от общественных организаций.

Правда, из них, в свою очередь, значительное число мест отдавалось КПСС, но, например, и профсоюзы были представлены достаточно широко. При разработке Конституции РФ 1993 г. от представительства от общественных организаций отказались совсем, хотя именно такое представительство (от профсоюзов, объединений рабочих и предпринимателей, вообще от тех или иных профессий и социальных групп, Российской академии наук, творческих союзов и проч.) наиболее соответствовало бы реальному осуществлению положений ст. 7.

Законодательные положения об Общественной палате РФ вполне можно было сделать основой для превращения ее в главный орган именно социального, т. е. не партийно политического, а профессионального, корпоративного и прочего представительства. Однако этого не произошло: Палата осталась во многом декоративным и просто кланово лоббистским органом.

Как и кем будут реализованы в России идеи социального государства, зависит прежде всего от того, поймет ли российский «правящий политический класс» необходимость учета не только своих интересов, но и интересов других классов общества. Для этого придется отказаться от некоторой доли социального эгоизма и пойти на определенное самоограничение. В противном случае идею социального государства в России вновь реализует «улица» — как видит и как сможет.