Социально-классовая структура населения

В процессе развития региональных обществ социальная структура населения становится всё более многообразной и сложной. В каждом регионе социальная структура имеет свою специфику. От этой специфики зависели процессы развития в каждом регионе.

Действительно объяснение истории зависит от построения реконструкции прошлого на основе одной сюжетной линии. Например, все общества развивались, начиная с обществ собирателей и охотников, затем они переходили в стадию аграрных производящих обществ, а на смену аграрной стадии приходила индустриальная. Кульминацией этого развития считалось появление современных западных обществ, вступивших в эпоху супериндустриализации. Это явление, конечно же, оказывает влияние на современные общества и отличает их от традиционных.

Гидденс указывает три ключевые черты, которые отделяют современные социальные институты от традиционных социальных порядков.

Первая – это неимоверно возросшая скорость изменений, которые была приведены в движение современной эпохой. Несмотря на то, что традиционные цивилизации по сравнению с другими досовременными формами социальной организации отличались большим динамизмом, скорость изменений в них не сравнима со скоростью изменений, происходящих в современных обществах.

Вторая отличительная черта современных социальных институтов связана с расширением сферы изменений, благодаря чему в современную эпоху различные районы мира оказываются социально и информационно втянуты во взаимодействие друг с другом.

Наконец, третья определяющая черта современности касается самой природы современных институтов. Многие современные социальные формы и типы организации просто напросто отсутствовали в предшествующие исторические периоды. Распространение современных институтов по всему миру называют процессом глобализации. Локальные отношения и события могут развиваться в направлении, прямо противоположном тому, в каком развиваются сформировавшие их глобальные отношения. Тут то и проявляется региональная специфика.

Распространение современных институтов, сложившихся на Западе, по всему миру ведёт к парадоксальным последствиям, главным из которых является постепенная утрата развитыми странами Запада мировой гегемонии вследствие того, что современные институты, обладание которыми составляло главное преимущество западных стран в их борьбе за мировое господство, становятся достоянием других стран и народов.

Региональные формы опыта и повседневных взаимоотношений также оказывают влияние на глобализацию и сами испытывают её воздействие. Культурная глобализация и распространение космополитических ценностей в современную эпоху в разных регионах порождают противодействие со стороны национализма, религиозного фундаментализма, противопоставления интересов своего племени общим интересам и т.п.

Пропагандируемый западными либералами свободный выбор жизненного стиля очень часто оборачивается триумфом не демократии, а ее прямой противоположности, особенно если речь идёт о религиозных, этнических и культурных меньшинствах, «готовых пользоваться благами современности, но совершенно не готовых отказываться от своих привычных и зачастую откровенно варварских и ретроградных обычаев и образа жизни во имя торжества идеалов «посттрадиционного общества».

Понятно, что социальная структура будет отличаться в зависимости от экономического уровня развития. Традиционно выделяли экономически развитые страны, страны со средним уровнем развития, экономически слаборазвитые (развивающиеся) страны. Однако такая классификация представляется слишком общей.

Поэтому предлагается выделение государств, отражающее дифференциацию международного политико-экономического пространства: демократические государства с развитой рыночной экономической системой, новые индустриальные государства, сверхкрупные индустриальные государства с развивающимися или переходными экономиками, «неудавшиеся» государства (failed states), государства-изгои (rogue states).

Есть ещё один показатель, влияющий на международное политико-экономическое пространство. Это конкурентоспособность и эффективность управления. Они напрямую зависят от социальной структуры общества. В данном случае на первый план выходят такие показатели как качество жизни, безопасность населения, социальная сплочённость и активность, качество человеческого капитала, уровень развития культуры, производственной, политической, правовой.

От них зависят показатели уровня управления государством (наличие многоцелевой системы образования, конкурентно ориентированных научных исследований, экономически независимой и ориентированной на интересы своей страны элиты, степень реализации принципа «государство существует для бизнеса», способность нанести ответный удар агрессору, баланс между суверенным развитием и глобальной интеграцией, качеством управления динамикой развития, обеспечивающей конкурентоспособность).

На этой основе можно классифицировать регионы по социальному признаку на основе мир-системной модели Валлерстайна, дополнив её культурно-антропологическим подходом. Деление общества на группы зависит от системы распределения ценностей, но в современном мире это распределение зависит не только от социальных отношений внутри страны.

Даже если не брать за основу анализ все социальной структуры, который сложился в стране или регионе в силу международного разделения труда, то только характер поведения элит, сложившихся под влиянием этих условий показывает, как социальная структура влияет на развитие отдельно взятого региона.

В частности, в условиях глобализации сложилась правящая элита, оторванная от привязки к конкретному государству и ставшая транснациональной. Это приводит к тому, что она может не нести ответственности за последствия своих действий на местах. Теперь в расчётах «эффективности» инвестиций можно уже не учитывать затраты на борьбу с последствиями.

Обретённая капиталом свобода несколько напоминает свободу «помещика, живущего в столицах» из прежних времен – такие люди были печально известны своим пренебрежением к нуждам населения, которое их кормило. Эта, оторванная от региональных привязок, элита проводит политику, направленную состоящую из последовательных попыток развязать себе руки и навязать строгие и обязательные правила поведения всем остальным составляющим социальной структуры.

В этих странах не заимствовали бездумно европейский опыт и поощряли бережное отношение населению своей страны. Благодаря этим странам Восточная Азия превращается в центр мирового экономического роста XXI в. К такому типу развития присоединяются Китай, Вьетнам и ряд других стран Восточной Азии.

В Китае она как раз и принесла плоды. Темпы роста ВВП в Китае в 1979–2013 гг. составили более 9% в год, т.е. были в 2 раза выше, чем за предыдущие 30 лет, объём ВВП равен примерно 1200–1300 долл. на душу населения по текущему обменному курсу, экспорт за последние 20 лет увеличился в 20 раз 141. В 2010 г китайская экономика по размерам стала второй национальной экономикой после США, а к 2012–2013 гг. Китай достиг по объёму ВВП, уровня США 1970–1980-х гг.

В 2014 году ВВП Китая по паритету покупательной способности составил $17,6 трлн, а ВВП Штатов впервые оказался меньше – $17,4 трлн. Экономика Китая с объёмом более 12 триллионов долларов по итогам 2017 года заняла второе место в мире, уступая США. Это позволяет Китаю выйти на новый этап экономического и политического развития общества и финансирования науки, в частности, даёт новый импульс трансрегиональному сотрудничеству, в котором всё больше становится заинтересованным не только сам Китай, но и его партнёры.

Очевидно, что от качества элиты зависит многое. Восточная Азия как регион имела в своей социальной структуре национально ориентированную элиту. К тому же в значительной степени эта элита была воспитана на идеалах конфуцианства, а идея конфуцианского трудолюбия по преобразовательному потенциалу вполне может поспорить с концепцией протестантской этики.

В таком обществе господствует государство над обществом, а общество – над индивидуумом, но «азиатского индивидуума» в этом пока устраивает опора не на прагматичные общинные ценности и «благожелательный» ответственный просвещенный авторитаризм, а опасения, трансформации системы к экономическому развитию, с институционально структурированной системой открытого социального доступа.

Другой пример влияния социальной структуры на развитие региона – Индия. Кастовая система, существующая тысячелетия, обусловила наличие элиты, состоящей из людей, сотни поколений предков которых занимались интеллектуальным трудом. В результате Индия обладает колоссальным интеллектуальным потенциалом на верхнем этаже и высококвалифицированными специалистами мирового уровня.

В то же время представители низших каст из поколения в поколение занимаются однотипными видами физического труда и привлечь их для работы в современной технологической экономике не представляется возможным. В этом Индия проигрывает Китаю и другим странам Восточной Азии. Ей не хватает массовой квалифицированной рабочей силы. При первом же сравнении двух моделей, очевидно, что Китай превосходит Индию именно в плане массового общедоступного образования.

Однако в целом азиатские гиганты очень значительно уступают развитым странам и России в сфере фундаментальных исследований и пока вряд ли способны на создание прорывных инноваций, создающих основу нового технологического уклада. Есть и обратное воздействие социальной структуры общества на процесс развития регионов.

Например, бессмысленным становится внедрение новых ресурсо-сберегающих технологий, поскольку, крайне низка стоимость ручного труда, необходимо обеспечивать работой население и т.д. Неслучайно большинство технологических достижений в этих странах носит экспортно-ориентированный характер. Здесь также наблюдается ежегодный отъезд десятков тысяч наиболее квалифицированных специалистов (прежде всего по материальным причинам), что способно уже в ближайшее время вызвать существенное ослабление позиций данных государств в высокотехнологической сфере, а в перспективе привести к резкому ухудшению культурной динамики.

Из этого видно, что этим странам вряд ли удастся повторить вектор развития, который вывел в своё время страны Западной Европы в разряд лидеров. Для успешного развития эти регионы должны искать свои пути.

Динамика численности населения, половозрастная, общеобразовательная, профессиональная, этническая и конфессиональная структура населения определяет как специфику региона, так и его место в системе международных отношений. Почему сегодня говорят о смещении центров развития на Восток? Потому, что в Евразии проживает 75% мирового населения.

.

Лучшие китайские вузы, такие как Университет Цинхуа в Пекине, Фуданьский в Шанхае, признаны на Западе как высшие школы мирового уровня. Новые индустриальные страны Восточной Азии могут в ближайшем будущем перейти в категорию высокоразвитых стран.

В отличии от СССР, где правящая элита до самого конца препятствовала введению элементов самоуправления общества как в политике, так и в экономике, система ограниченно открытого социально-политического доступа была довольно широко введена в Китае по предложению Дэн Сяопина в экономике (семейный подряд и «двухколейная» экономика), а затем частично и в разной степени в научно-образовательной сфере, экспортных отраслях, секторах электроники и хай-тэка. Такая модель «демократии участия» приблизила страну к модели нелиберальной и, одновременно, незападной демократии, обеспечив успех проведения экономической модернизации.